Быть второй – не для нее

После окончания спортивной карьеры вы принимаете участие в самых разных проектах. Складывается ощущение, что вы пока не нашли себя, пока не знаете, что именно вам по-настоящему интересно?

Я потихонечку определяюсь. Я уже поняла, что хочу делать управленческую карьеру. Есть во мне какая-то склонность к этому — вот хочется мне управлять! — хотя опыта пока и не хватает. Поэтому я поступила в Российскую академию госслужбы. А прошлым летом меня назначили заместителем префекта Северного административного округа Москвы по вопросам организации физкультурно-спортивной работы. Собираюсь уделять особое внимание детскому спорту — хочется что-то делать на благо общества.

А вступить в «Единую Россию» вы отказались. Почему?

Да, с «Единой Россией» не получилось. Мне предложили баллотироваться от Омска — я же омичка. Но я отказалась, сказала: извините, в «Единой России» и так очень много именитых спортсменов и звезд шоу-бизнеса. По моему, чтобы быть в политике, нужны знания. Может, кого-то и тянет туда, но я вообще аполитичный человек. Хотя и могла быть просто «лицом»: состоять в партии, ничего при этом не делая. Каждый сам выбирает свой путь.

На вас не обиделись после такого решения?

Да нет. Вы знаете, я помню — эту тему как-то обсуждали на радио «Эхо Москвы», и очень много слушателей, девяносто шесть процентов, при опросе высказались в том духе, что я все правильно сделала. Очень приятно было! Просто у меня есть свое мнение. Не хочу быть как все.

Вы, наверное, привыкли, что вас сравнивают с Алиной Кабаевой, — она в аналогичной ситуации приняла противоположное решение и теперь заседает в Госдуме.

Я ничего не могу сказать по поводу Алины: мы сейчас редко видимся. Хотя и остались хорошими приятельницами. А что касается политики — она же сама это выбрала. Может быть, ей нравится. Вот Светлана Хоркина тоже в политику пошла. Но, мне кажется, они в принципе мало что могут решить. Как им говорят, так они и делают, то есть вряд ли они могут отстоять свое мнение по каким-то вопросам.        

Чащину называли самой элегантной гимнасткой мира

Закаленный характер и умственная деградация Профессиональная карьера гимнастки заканчивается рано. Что происходит после этого?

Мы начинаем жить заново. Это очень тяжело, проис­ходит психологическая ломка. Вообще, очень многие спортсмены, после того как уходят из большого спорта, теряются, как бы перестают существовать. Кто-то находит себя в воспитании новых чемпионов. Но профессия тренера — это адский труд, к тому же не всегда благодарный. Ведь ученик, когда подрастет, может бросить спорт, заняться чем-нибудь другим. А наставник посвятил ему всего себя, тренировал, проводил с ним целые дни, не зная, будет ли из ученика толк, а в итоге остался ни с чем. Я очень хорошо разбираюсь в спорте, знаю его изнутри. И мне проще попытаться дать детям какой-то стимул для достижения результата. Но век гимнастки недолог. В пятнадцать лет многие девочки получают мастера спорта и заканчивают выступать. А сейчас еще и правила изменились: многие получают травмы, то есть и до пятнадцати лет в спорте не дотягивают. Во многом из-за этого у нас, к сожалению, массовый детский спорт развивается, а большой — гибнет.

Неужели дело только в травмах?

Понимаете, в массовом спорте в принципе невозможно добиться каких-то высоких результатов. Достаточно просто заниматься, находиться в хорошей физической форме, быть здоровым. Но без изнурительных нагрузок и травм ничего не достигнешь. В большом спорте у тебя есть конкретная цель — Олимпийские игры. Поломанный ты или нет, есть у тебя силы или тебя замучили какие-нибудь травмы безумные, переломы, ты все равно обязан дойти до Игр. А не дошел — все, ты больше никому не нужен.

Такая жизнь человека либо ломает, либо закаляет…

Ну, вообще-то, спорт очень дисциплинирует и закаляет характер, я это по себе знаю. Вот сейчас у меня свободная жизнь, но график все равно жесткий: в час — интервью, в три — уже другая встреча. Все четко, и в этом мне помог спорт. Вообще, конечно, за восемнадцать лет в художественной гимнастике характер у меня стал довольно сильным. Этому способствуют и победы, и поражения. Бывает, ты готова на все сто процентов, а в результате даже в тройку призеров не вошла. Это серьезное моральное испытание. Начинаешь в себе копаться: почему так получилось? Ведь должна была занять хотя бы второе место, а тебе вообще ничего не дали. Гимнастика — субъективный вид спорта, здесь часто сталкиваешься с необъективным судейством, но надо перетерпеть это и идти дальше. После такого на многие мелочи в жизни я уже не обращаю внимания, они не выбивают меня из колеи.

Большую часть жизни гимнастки отдают тренировкам

Пока вы занимались спортом, на что-нибудь иное времени хватало?

Честно скажу, нет. И я стала замечать, что умственная деградация все-таки происходит. Времени даже на учебу не хватает. Мне повезло, что я закончила одиннадцать классов и только потом попала в центр гимнастики к Ирине Винер. Мне тогда было уже восемнадцать лет, поэтому у меня хотя бы образование какое-никакое было. А девчонки, которые там с восьми лет, редко когда могут совмещать спорт с чем-то еще. В восемь утра приходишь в зал и в семь вечера уходишь — тогда хочется только доползти до кровати и уснуть. Даже книжки почитать некогда. Хотя, у кого есть желание, может изредка по выходным посещать какие-то выставки, то есть хоть как-то развиваться…

Попробовать себя во всем

Для такого самосовершенствования нужна внутренняя потребность. А откуда ей взяться?

В принципе неоткуда. Понимаете, у нас же ранний вид спорта. Нам всегда говорили: вот вы в двадцать лет закончите — и у вас вся жизнь впереди, как личная, так и общественная. Поэтому у нас были четкие цели. И я понимала, что в двадцать три года будет мой последний старт — чемпионат мира. А после него я ставлю точку и ухожу из спорта фактически в никуда, становлюсь невостребованной, никому не нужной. Полгода я была в депрессии — это нормальное состояние. Вывело меня из него приглашение в проект «Танцы на льду». Вот с этого момента у меня началась публичная жизнь, больше похожая на пиар. «Танцы на льду», «Цирк со звездами», съемки в фильме… Мне захотелось попробовать себя во всем, стать такой… разноплановой.

А как вам понравилось в «Цирке со звездами»?

Это очень тяжело, особенно если у тебя слабые руки. Мы же в художественной гимнастике не качаемся, у нас вся нагрузка идет на ноги. А там нужно под куполом летать, висеть на этих ремнях. Мне действительно было очень сложно. Но интереснее, чем в «Танцах на льду»: там — научился кататься, а дальше разучиваешь программы, пока не выгонят с проекта. Элементы вроде каждый раз новые, а основа одна — на коньках катаешься. Вот в цирке жанры и правда разные. Особенно, конечно, понравилось работать с собаками. Я вообще почувствовала огромную любовь к животным и к детям.

Алина Кабаева была вечной соперницей Ирины

Вы узнали мир шоу-бизнеса. Там все не так, как в спорте? Понравились люди, с которыми вы работали, атмосфера?

Ну, это сложный вопрос. Люди все разные. Я еще когда занималась гимнастикой, поняла, что осуждать никого нельзя. Люди бывают хорошие и не очень, кто-то тебя любит, кто-то ненавидит. Так будет всегда. Но я отношусь к этому спокойно — в конце концов, общение с каждым человеком чему-нибудь да учит! Тем не менее, попав в большую компанию, например из 50 человек, я стараюсь выбрать двух-трех, с кем потом общаюсь и сохраняю добрые отношения.

То есть после проектов у вас появились новые друзья?

С Анитой Цой очень хорошо общаемся. И с Владимиром Турчинским. Они хотя и известные, но добрые, душевные люди. Приятно. А в «Танцах на льду» сильное впечатление на меня произвела Татьяна Догилева. Честно говоря, не знала, что в шоу-бизнесе есть такие люди. Теперь я их искренне уважаю. Раньше почему-то представляла этот мир по-другому.

В ожидании сюрпризов

Ира, вы производите впечатление цельной натуры. Были в вашей жизни события, сыгравшие определяющую роль?

Переломным моментом стал уход из спорта. У меня было желание уехать в Омск. Потом подумала: а что я в Омске? Начинать карьеру с нуля нужно здесь: больше перспектив. Москва жестче, и выживает сильнейший, как в джунглях. Другой такой момент — это период дисквалификации, когда нас с Алиной Кабаевой на два года отстранили от спорта. Это было очень тяжелое время, ведь в моей жизни только спорт и был! Появился выбор: либо бросить все, либо как-то перебороть себя и понять, что делать дальше. Я считаю, что за славу каждый человек расплачивается по-своему. У нас с Кабаевой хватило ума перетерпеть, к тому же наши враги изо всех сил нам помогали: соперницы с Украины постоянно писали, что Кабаева и Чащина уже никогда не вернутся. Нас это раззадорило — мы вернулись и попали на Олимпиаду.

Ирина Чащина давно служит примером для молодого поколения гимнасток

Вы вместе переживали этот период?

По отдельности. Алина пошла тусоваться, а я вернулась в Омск и поступила в Сибирский государственный университет на тренерский факультет. Приходила в зал, но ничего не делала. Набрала семь килограммов: не было стимула следить за весом. Хорошо еще, что Ирина Винер, тренер сборной России, устроила нам пару-тройку выступлений на публике. Собственно, именно тогда мы и поняли, что люди по-прежнему хотят нас видеть и готовы ждать.

Как к вам относилась Ирина Винер? У нее были любимчики или все были равны?

1

Знаете, она всегда говорила, что все равны, что у нее есть два первых номера — Кабаева и Чащина. Но я понимала, что мне достался второй номер. Я всегда работала со своим тренером под общим руководством Винер, а Алину Ирина Александровна тренировала лично — естественно, она любила ее больше. Они и сейчас очень хорошо общаются. А мое отношение к Винер построено на уважении. Я очень ее ценю и не хотела бы потерять.

В спорте вы чувствовали себя вторым номером, но сейчас для вас началась новая жизнь. Вы смогли забыть про это неравенство?

Ну, это невозможно — все равно в памяти какие-то моменты всплывают… Мне кажется, эти воспоминания останутся навсегда, потому что это был первый, самый сложный этап моей жизни, — такое не забывается. Но он закончился, начался другой. Должны произойти какие-то приятные неожиданности — как та победа в «Цирке со звездами». Но этот проект закончился, продолжения у него нет. А мне хочется стабильности, с карьерой определиться. Поэтому должность заместителя префекта мне по-настоящему дорога.

«Танцы на льду» открыли для Чащиной мир шоу-бизнеса

Вам правда хочется каждое утро ехать на работу?

А без этого нельзя. Конечно, не в семь утра — хочется вставать нормально. Но опять же, если это государственная работа, то там определенный график, и я не вправе менять его по своей прихоти. Но зато это стабильный заработок, и я могу не думать каждую минуту, как и на что мне жить…

Вас волнуют такие вещи, как стабильный заработок? Гимнастика не обеспечивает гимнасток?

Нет. В этом виде спорта очень мало денег. Мне всегда это неравенство не нравилось: одни спортсмены миллионы зарабатывают, а другие — вообще ничего. Самые большие деньги в своей жизни я получила как серебряный призер Олимпийских игр — 25 тысяч долларов.

А от государства?

Ну, были какие-то премии — 50 тысяч рублей. Ведь я не москвичка и не олимпийская чемпионка. Сейчас, конечно, в нашем виде спорта есть президентская зарплата, и гонорары стали намного больше. Девочки получают около 200 тысяч рублей в месяц, это очень неплохо.

Победительницы соревнований?

Те, кто имеет звание «Заслуженный мастер спорта» или участвует в чемпионатах мира и Европы.

Но это же буквально несколько человек!

Да. Но раньше и этого не было. И то, что мы тогда заработали, мы уже давным-давно потратили. И тренеру я всегда половину отдавала. Так что приходится зарабатывать.

За восемнадцать лет в спорте не скопили ни на квартиру, ни на дом?

Маленькая квартирка есть — была дана в 2003-м за заслуги перед отечеством, при этом половину ее стоимости я оплатила сама. 36 квадратных метров на Юго-Западе. Надеюсь, у меня еще все впереди. По крайней мере, я умею дорожить каждой копейкой. Никогда не бросаю деньги на ветер, ведь они заработаны моим же трудом! В жизни, думаю, мне это поможет.

Девять кандидатов на руку и сердце

Выйти замуж и стать домохозяйкой — это не для вас? В СМИ вас неоднократно пытались выдать замуж…

Девять раз. Уже всех кандидатов знаю. Но я не из тех женщин, которые могут выйти замуж и сидеть дома, ничего не делая и живя на деньги мужа. Хотя ни в коем случае не осуждаю тех, кто выбрал этот путь. Просто я всю жизнь зарабатывала деньги сама. А еще я помогаю маме и бабушке в Омске. Не могу сидеть в четырех стенах — сгнию заживо! Мне нужно постоянно дви­гаться, у меня много энергии, ее надо куда-то девать. Мне 26 лет, я хочу работать!

В каком-то интервью вы сказали: «Выйти замуж — не напасть, замужем бы не пропасть». Боитесь брака?

Это не мои слова. Я очень удивилась, прочитав в журнале эту фразу, — кто-то, видать, за меня написал. Такая пословица совсем не в моем стиле. Как и все женщины, я хочу замуж, но за любимого человека. Многие мои подруги вступают в брак из-за денег. Такое случается сплошь и рядом. А я не хочу. Сейчас мне нужна стабильность — в карьере, она для меня на первом месте. Да, сердце мое занято, но больше никаких подробностей.

Вы представляете себя хозяйкой большого дома с кучей детей?

Ну, не с кучей — хотя бы парочку. Больше вижу себя в роли бизнесвумен. Я люблю строгий стиль. Мне нравятся черные брюки, строгие платья. Поработала пять дней — уехала на выходные. Конечно, это все мечты. Как говорится: «Мечты, мечты, где ваша сладость? Ушли мечты, осталась гадость». Нет, на самом деле необходимо уезжать на субботу и воскресенье за город отдыхать от этой суеты. Жить постоянно в Москве очень тяжело. Я устаю. Нет спокойствия на душе — суматоха да нервотрепка, всех как будто лихорадит, колбасит.

Есть другие способы успокоиться?

Люблю пойти поплавать, в баньке посидеть — вода снимает негатив. Но если есть возможность, отправляюсь куда-нибудь на природу. Мне нравятся парки: Коломенское, Царицыно. Я просто валяюсь на траве, слушаю музыку какую-нибудь, читаю.

А что читаете?

Может, не все меня поймут. Эзотерическую литературу люблю, философские вещи для духовного развития. Честно говоря, не люблю наши детективы — сплошь одни убийства. Про любовь читаю. Таких авторов, как Ричард Бах, Анхель де Куатье, Пауло Коэльо, — тех, которыми все увлекаются, — я тоже прочитала, что-то даже для себя почерпнула. Иногда в кино выбираюсь, в театр.

Часто ходите на спектакли?

Вообще-то я киноманка: люблю фильмы, всегда стараюсь посещать премьеры. Когда есть возможность, хожу в Большой театр. Балет — близкое мне искусство. Хореография. Мне нравится смотреть, как люди выражают эмоции. Бывает, танцует артист, ты смотришь на него — и скучно: не отдает он энергию. А бывает наоборот — прямо-таки заряжаешься от выступления, сидишь и думаешь: ах, как здорово! На такого артиста хочется еще раз прийти посмотреть. Я люблю сравнивать выступ­ления, спектакли, анализировать их.

Рабочее упрямство

Судя по всему, вы довольно уравновешенный человек. Но все-таки — каким был ваш самый сумасшедший поступок в жизни?

Не было такого.

Совсем?

Я не впадаю в крайности. Пойти и проломить головой какую-нибудь стенку — это не для меня. Самый сума­сшедший? Не знаю. Ну, были в спорте какие-то мо­менты. Когда злишься, можно так швырнуть булаву, что она на куски разлетится, — и негатив весь вышел. Потом думаешь: господи, что я наделала, булава — мой любимый предмет… Был еще такой момент в «Танцах на льду». Партнер говорит мне: «Ир, так не надо». А я ему: «Нет, Руслан, сделаем вот такую поддержку, я согнусь… Будет классно!» Он снова: «Я тебе говорю, не надо». В общем, сделал он в итоге, как я хотела, и я заработала себе трещину в голове. Или в цирке: меня уронили головой в пол, потому что Чащина, видите ли, захотела двойное сальто попробовать, чего в жизни никогда не делала. Меня пытались отговорить: «Ира, не надо, у тебя нет подготовки, ты же не спортивная гимнастка». Но я настаивала: «Нет, давайте, я хочу». Упертая не там, где надо. Иногда, правда, это в жизни помогает. А так, в общем-то, ничего сумасшедшего и не было — в обычной жизни я сначала думаю, а потом делаю.

То есть у вас есть внутренний стержень, помогающий выбрать верный путь?

Сейчас он вроде выправился, стержень этот, а то после ухода из спорта весь поломанный был. Лежишь, бывало, после операции на больничной койке с гипсом и думаешь, столько сил ты отдала этому спорту, а что получила взамен? А потом понимаешь, что спорт дал тебе все. Да, может что-то и забрал, здоровье например, но плюсов все равно больше, чем минусов. Поэтому я ни о чем не жалею. В детстве у меня был выбор между музыкой и гимнастикой. Я выбрала гимнастику. Думаю, это действительно был мой путь. Сейчас тоже нужно принимать правильные решения, не бросаться в омут очертя голову. Вот заинтересовала меня профессия журналиста. Поступила на журфак, а спустя два месяца поняла, что не мое это, не тянет. И ушла. Это было эмоциональное решение.

Вам не одиноко в Москве?

Бывает, ведь мои мама и бабушка живут в Омске, зато тетя с детьми и крестная — здесь, в Москве. Впрочем, иногда я люблю побыть в одиночестве, покопаться в каких-то своих мыслях, нерешенных проблемах. И вот что я поняла. Когда тебя мучит какой-то вопрос и ты не можешь найти на него ответ, не надо зацикливаться. Надо просто перестать о нем думать. Дня через три ответ придет сам собой — в виде рекламного слогана или случайно брошенной фразы. А еще я хочу сказать, что никогда не нужно делать зло: рано или поздно оно все равно вернется к тебе.

Фото: Федор Савинцев для «РР»; Дмитрий Азаров/Коммерсант; Наталья Логинова/Russian Look; PHOTOXPRESS; Татьяна Балашова/Russian Look